Охотник на драконов (часть 1-я)

Иван Антонович Ефремов (1908-1972) — всемирно известный палеонтолог, геолог, основатель тафономии — науки о закономерности процессов захоронения ископаемых остатков организмов. Классик советской научной фантастики. Автор романов «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час Быка», «Таис Афинская» и ряда повестей и рассказов. | В качестве иллюстрации использована работа художника Бориса Ольшанского с сайта nowimir.ru

В этом году исполняется 90 лет самой, пожалуй, необычной находке, сделанной в Вологодской области.

Всего за три месяца энтузиасты, бросив клич в соцсети, собрали более 160 тысяч рублей на памятник автору удивительного открытия — Ивану Ефремову. Тому самому, который потом будет раскапывать динозавров в монгольской пустыне и еще до полета первого спутника выпустит ставший классикой космический роман «Туманность Андромеды».

В 1957 году за обстоятельное исследование находки он вместе со своим коллегой Алексеем Быстровым получил почетный диплом престижнейшего Лондонского Линнеевского общества — в знак признания того, что совершил еще в юности...

Но много позже, уже после смерти Ефремова, сотрудники госбезопасности вдруг «найдут основания полагать», что всемирно известный ученый и писатель — не тот, за кого себя выдает. Поползли слухи, будто бы Ефремов — законспирированный резидент английской разведки...


Кладбища чудовищ

Геология не терпит суеты. Потому что оперирует временными промежутками в сотни миллионов лет. За эти непредставимые сроки успевают появиться и исчезнуть моря и континенты...

500 миллионов лет назад участок земной коры, занимаемый сейчас Вологодской областью, лежал на только что поднявшемся континенте Русской платформы, однако вскоре был вновь затоплен морской водой. «Нашествия моря» продолжались потом не раз и не два. Именно такое «затопление» в эпоху начала расцвета динозавров — в юрский период (200-145 миллионов лет назад) — практически лишило нас шансов найти на своей территории скелеты тираннозавров и прочих могучих ящеров: отложений юрского и мелового периодов почти не осталось... А вот более древние эпохи — пермская, триасовая — очень даже представлены разнообразными окаменелостями (про более «молодые» времена нечего и говорить — чуть ли не в каждом районном музее вам покажут обнаруженные окрест части бивней или зубы мамонтов). Надо только уметь все это искать.

Именно к триасовому периоду и относится находка, сделанная будущим писателем Иваном Ефремовым в 1927 году близ деревни Вахнево, что в трех десятках километров от Никольска.

И.А.Ефремов в Вахнево. 1927. | Фото из архива И.А. Ефремова. ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ

Первым «охотником за ископаемыми» на территории Вологодчины стал профессор Варшавского университета Владимир Амалицкий (1860-1917). Геолог и палеонтолог, он изучал пермские отложения в области Среднего Поволжья и нашел пресноводных моллюсков, вроде тех, которые живут в наших реках и озерах. Они оказались схожи с теми, что были найдены в пермских отложениях Южной Африки. Значит, фауна той поры у нас, на Севере России, была такой же, как в Южной Африке?

Идея Амалицкого никого особо не вдохновила. Тем не менее он с женой на скудные средства от общества естествоиспытателей каждое лето с 1895-го по 1898 год, купив лодку и наняв двух гребцов, стал путешествовать по рекам Сухоне и Северной Двине, надеясь отыскать в пермских отложениях на крутых берегах остатки фауны. И, в конце концов, в районе Котласа открыл-таки прославившее его на весь мир богатейшее «кладбище» звероподобных ящеров, скелеты которых войдут в Северо-Двинскую коллекцию Палеонтологического музея.

— В 1898 году профессор Амалицкий представит Санкт-Петербургскому обществу естествоиспытателей программу дальнейших исследований с предложением «произвести тщательные раскопки органических остатков в районе нижнего течения Сухоны у Опок и Северной Двины у Котласа», — рассказывает краевед и писатель из Великого Устюга Любовь Данилова, автор книг об Амалицком. — Но все намеченное выполнить не удастся. Слишком неподъемной окажется задача. Если в местности Соколки (у деревни Ефимовская Вотложемской волости) практически вертикальный обрыв возвышался над Малой Северной Двиной на 22 сажени, то в Опоках пришлось бы иметь дело с обрывом высотой в 28 саженей (60 метров). В результате «проектированные раскопки по Сухоне остались невыполненными за недостатком времени и средств».

Позвольте: Соколки хоть и близко, но не на территории современной Вологодской области. А что же у нас — никаких находок?

В поисках полезных ископаемых геологи давно уже исследовали обрывистые берега северных рек и нет-нет да и привозили из своих путешествий обломки древних костей или черепов. Вот и в 1915 году геолог Виктор Хименков (1881-1949) по заданию Московского сельскохозяйственного института побывал в том числе и на Вологодчине. В бассейне реки Шарженьги Никольского уезда он случайно наткнулся на фрагменты костей некоего доисторического животного предположительно пермского периода. Впрочем, выводов он никаких не делал — у него были другие задачи, — а просто передал находку «по инстанциям». Годом позже палеонтолог Николай Яковлев (1870-1966) классифицировал привезенные Хименковым останки как стегоцефала-лабиринтодонта триасового периода.

Впрочем, материала для исследований и каких-то выводов не хватало, так что Яковлев вынужденно ограничился лишь скромным описанием находки. Нужен был энтузиаст, нужна была серьезная экспедиция!

И такой энтузиаст нашелся — Иван Ефремов.


86 костей: первая экспедиция

20 июня 1927 года молодой охотник за ископаемыми по предложению любимого наставника — академика Петра Сушкина (1868-1928) — выехал из Ленинграда в первую свою самостоятельную экспедицию на Север. По плану Ефремову предстояло исследовать местонахождения останков доисторических животных, уже зафиксированные геологами.

Сначала он отправился к бассейну реки Ветлуги (сейчас это Кировская область). Там и до него находили кости лабиринтодонтов-ветлугозавров. Ефремов тоже сделал несколько находок, наметил границы будущих раскопок, а потом напрямик через сузём — густые болотистые леса, росшие на Северных увалах, — добрался до Никольского уезда Северо-Двинской губернии (ныне — Никольский район Вологодской области).

Почему именно туда? Северные увалы — какие-никакие горы. Там реки быстры, а берега их обрывисты — идеальные условия для поисков останков. Высшая точка Увалов — 293 метра — расположена к югу от Великого Устюга, как раз в Никольском уезде. А ближе всего к этой точке — истоки реки Шарженьги (Ефремов в своих записях именует ее по старинке «Шарженга», без мягкого знака), притока реки Юг.

Слово — самому Ефремову: «Мне предстоял 230-километровый переезд по лесам и болотам, и мои бока подвергались сильному испытанию, пока я, наконец, прибыл в доисторическом экипаже (на телеге. — Прим. ред.) на берег р. Шарженга, притока р. Юга».

В крутой излучине Шарженьги, у деревни Вахнево, ниже устья реки Анданги, внимание 19-летнего Ивана привлек обрыв, сложенный из красных глин. На мысу, в песчанике, и попадались кости и окаменелости, которые местные жители называли сопласы — «сплюснутые, спрессованные». Песчаник, вероятно, представлял собой отложения древнего речного потока, который впадал в озеро. Доисторическая река несла трупы водных животных, которые заносило илом и песком... «Наметив раскопки в трёх пунктах, — свидетельствует Ефремов, — я сразу напал на богатое местонахождение костей, и первой костью в первой раскопке был великолепной сохранности череп стегоцефала...»

Тогда он еще не знал, что обнаружил новый вид лабиринтодонта, которого в 1929 году назовет по имени своего учителя Bentosaurus sushkini (бентозавр — то есть «донная ящерица» — Сушкина).

Сроки поджимали. Исследовав еще ряд берегов и наметив места будущих раскопок, Ефремов с трудом поборол в себе азарт коллекционера, дорвавшегося до желаемого, и решил во что бы то ни стало вернуться в эти места на следующий год. Обшив досками куски окаменевшей породы с находками и разместив их в одном из старых крестьянских амбаров, Иван отправил несколько монолитов, в которых содержались лучше всего сохранившиеся кости, по тракту на Великий Устюг.

Общая длина маршрута этой экспедиции Ефремова составила 630 километров — пешком и на телегах. Всего было добыто (считая ветлужские) 86 костей.


Счет на тысячи: вторая экспедиция

Весной 1928 года Сушкин отпустил ученика в свободное плавание, вновь — в северные края. Отправились вместе с препаратором Фёдором Кузьминым. Предстояло не только продолжить раскопки, но и комплексно обследовать весь огромный район.

На Шарженьге Ефремову очень помог местный краевед — некто П.П. Чегодаев (на снимке), о котором, увы, пока ничего не известно. Может, читатели что знают? Поделитесь! | Фото из архива И.А. Ефремова. ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ

Начали опять с Ветлуги, а уж в Вахневе Иван развернулся. Удалось нанять в помощники десяток крепких, основательных мужиков. Было заложено пять раскопов. Иван, любивший основательность, тщательно документировал и фотографировал процесс.

К концу экспедиции только с Шарженьги набралось более тонны материала по лабиринтодонтам, в том числе несколько целых черепов, пояса конечностей и группы позвонков. Всего же в музей привезли около тысячи костей. Примечательно, что среди них нет ни одного целого скелета — это особенность сохранности лабиринтодонтов.

Пока драгоценные ящики с новыми находками ехали в Ленинград, Иван с Кузьминым по тракту добрались до Устюга, который был в то время центром Северо-Двинской губернии. Хотели посмотреть на Опоки, но не получилось — надо было заглянуть в один известковый карьер под Вяткой (Кировская область).

Так закончились приключения Ефремова на Вологодчине. Любопытно, что в работах по лабиринтодонтам он упоминает о трех экспедициях — 1927-го, 1928-го и 1929 (!) годов, но в последний год из перечисленных он ездил в Среднюю Азию и у нас оказаться никак не мог. Очевидно, в 1929 году экспедиция работала на Шарженьге уже без него.

Больше Ефремов в наших краях не бывал. Правда, в 1948 году с экспедицией Палеонтологического института Вологодчину посетила его жена Елена Дометьевна Конжукова. Работали у Тотьмы, а потом повернули в сторону Бабушкинского района, пробирались к Вахневу по грунтовым дорогам, по волокам на грузовике... А летом 1953 года аспирант Палеонтологического института, ученик Ефремова Петр Чудинов отправился в поездку по Сухоне и Северной Двине исследовать пермские континентальные отложения, и среди его четырех помощников оказался сын Ивана Антоновича — Алан, таким образом проводивший свои последние школьные каникулы...

Впрочем, это уже совсем другая история.


Ящерица? Крокодил!

Стоит более подробно рассказать о сути открытия, сделанного Ефремовым.

Животные, обнаруженные им и названные Bentosaurus sushkini, были похожи на крокодильчиков с короткими ножками, с узкой вытянутой мордочкой. Вероятно, они прятались на дне, подстерегая рыбу, и, догоняя её быстрым рывком, хватали длинными челюстями.

Материала набралось много — одних полностью сохранившихся черепов аж семь штук! Черепа и их фрагменты составили целую серию — от крошечных, в два сантиметра, до обломков громадных, метровых черепов. Эти животные, видимо, могли вырастать до четырёх-пяти метров. Анализируя их рост, Ефремов пришёл к выводу, что они могли жить несколько сотен лет. Почему же вымерли? Коллега Ефремова Алексей Быстров, изучив строение зубов найденных существ, сделает вывод: многие из этих животных болели цингой, и причиной массовой гибели мог стать недостаток пищи. Скорее всего, очередное сильное «наводнение» вымыло мелкую рыбу с привычных мест обитания, и несчастным просто не на кого стало охотиться...

А через 9 лет после обнаружения Bentosaurus sushkini пришлось сменить имя — оказалось, что под таким названием уже зарегистрировано одно ископаемое животное. И тогда из «донной ящерицы» (Bentosaurus) существо превратилось в «донного крокодила» — бентозуха (Benthosuchus).

Находка «кладбища» крокодилов триасового периода на берегах Шарженьги — первый большой успех Ефремова-палеонтолога. Подобных существ (правда, поменьше размерами — шарженьгские окажутся самыми крупными) отыщут потом еще предостаточно на огромной территории от Белого моря на севере до Прикаспийской долины на юге. Находки продолжаются до сих пор: так, в 2015-2016 годах фрагменты костей и черепов лабиринтодонтов были обнаружены в Заволжском районе Ивановской области...

Череп «донного крокодила», привезенный Ефремовым с Шарженьги. | Фото из монографии И.Ефремова и А.Быстрова (1940)

Но вряд ли мог предположить Иван Ефремов, что осенью 2016-го более-менее прилично сохранившийся череп бентозуха, найденный в Борском районе Самарской области в 2003 году, будет... выставлен на продажу. На сайте «Русские минералы» (rusmineral.ru) его предлагали за 100 тысяч рублей...

Находки Ефремова сейчас можно увидеть в Палеонтологическом музее в Москве, в том числе череп бентозуха — славного доисторического крокодила, которому пришлось поменять имя.

Кстати, отец Ефремова, состоятельный купец, тоже в свое время поменял имя на менее архаичное (для вхождения в деловые круги Петербурга?). Случилось это вскоре после крещения Ивана, который по документам официально стал Антоновичем, а не Архиповичем. Сей малозначительный факт в последующем стал одним из кирпичиков в «разработке» писателя со стороны всемогущего КГБ, решившего вдруг, что Ефремов — не тот, за кого себя выдает.

Так кто же тогда нашел бентозухов в Никольском районе — самозванец? И теперь наивные поклонники творчества Ефремова собрали деньги на памятник «английскому шпиону»?!

Алексей Кудряшов, alex-kudr@mail.ru

(Окончание — в следующем номере).

Автор благодарит за поддержку и помощь в работе Любовь Данилову, Ольгу Ерёмину и Валерия Чернышова


Для справки

ТРИАСОВЫЙ ПЕРИОД (триас) — первый геологический период мезозойской эры. Следует за пермским периодом и предшествует юрскому. Начался 251 млн лет назад, закончился 200 млн лет назад. До наступления триаса все материки существовали в виде единого гигантского суперконтинента — Пангеи, которая затем начала постепенно раскалываться.

СТЕГОЦЕФАЛЫ («панцироголовые») — вымершая в начале мезозоя группа земноводных, одними из первых вышедших на сушу. Большую часть стегоцефалов (название является устаревшим и в научной литературе более не применяется) включают в надотряд ЛАБИРИНТОДОНТОВ («лабиринтозубых»), которые получили свое наименование из-за зубов: на поперечном срезе они напоминают лабиринт. Высказывались предположения, что такая структура связана с наличием ядовитых желез в полости рта, но, возможно, она просто укрепляла зуб.

 
По теме
Благотворительный фонд «Память поколений» передал областному госпиталю для ветеранов войн Вологодской области новое медицинское оборудование – цифровой рентгеновский диагностический комплекс и оборудование для клинико-ди
В пос. Вохтоге на ул. Колхозной находится жилое помещение, которое принадлежит администрации округа.
В пос. Вохтоге на ул. Колхозной находится жилое помещение, которое принадлежит администрации округа.
Областной суд
Итоги проекта "Культурный обмен" - Детская библиотека Итоги проекта Культурный обмен Вологодская областная детская библиотека стала участником проекта "Культурный обмен", одним из организаторов телемоста между школьниками Архангельска и Вологды.
Детская библиотека